Сначала я потерял послепоездочное чувство гармонии и всемогущества и провалился куда-то в пустоту и понимание того, что у меня, похоже, есть только два режима: "аааа, зачем я столько набрал, как все успеть, я щас умру, гспдбоже пусть это кончится" и "у меня слишком много времени, я не развиваюсь, я трачу время зря, BOOORING". А потом я как-то так случайно всю ночь смотрел записи танцевальных номеров Ливингстона. Элою (две!), утренники, старые и новые, дурку с репетиций и куски связок... И... И мы классные в общем. И такие все похожие и не похожие одновременно. И вроде бы сами по себе, но всё равно всегда очень вместе. Сидел, смотрел, радовался, скучал по Птице и Димкам-Иринкам.
Сравнивал себя до и себя после. Радовался. Думал краситься обратно в светлый. Смотрел дальше. Удивлялся. И долго думал, как вкачать в себя умение сделать собою красиво с нуля. Пересматривал наших с Олечкой фигуристов. Умилялся и радовался. И думал, что местами они так неожиданно вперсонажны, что прямо ух ты. В сотый раз думал, что хочется их ещё раз, чтобы на этот раз чистенько, а не "мы доставили это пару дней назад и паркет почему-то играет в каток" и, возможно, доделать/переделать. И просто хочется, потому что. А ещё хочется сделать кое-что ещё, что не кончилось во мне за почти уже год и всё ещё просится наружу, но никак не может найти себе пластический выход. И что надо успевать, пока вокруг холодно. Или, наоборот, подождать, пока к весне станет серо и промозгло, и будет ещё актуальнее, чем в январские морозы.
Хорошо и тепло, что мы есть.

Бегите. Кажется, у меня рецидив. Нет, не тошнит::